Там пели трубадуры – 3

В погоне за стихом, за ускользнувшим словом,
Я к замкам уходить люблю средневековым:
Мне сердце радует их сумрачная тишь,
Мне любы острый взлет их черно-сизых крыш,
Угрюмые зубцы на башнях и воротах,
Квадраты стеклышек в свинцовых переплетах,
Проемы ниш, куда безвестная рука
Святых и воинов врубила на века,
Капелла с башенкой -- подобьем минарета,
Аркады гулкие с игрой теней и света;
Мне любы их дворы, поросшие травой,
Расталкивающей каменья мостовой,
И аист, что парит в сиянии лазурном,
Описывая круг над флюгером ажурным,
И над порталом герб, – на нем изображен
Единорог иль лев, орел или грифон;
Подъемные мосты, глубоких рвов провалы,
Крутые лестницы и сводчатые залы,
Где ветер шелестит и стонет в вышине,
О битвах и пирах рассказывая мне...
И, погружен мечтой в былое, вижу вновь я
Величье рыцарства и блеск средневековья.

Теофиль Готье

           Рыцарский замок постепенно эволюционировал в четвертый тип замкового комплекса – замок-резиденцию. Вартбург не исключение. На протяжении зрелого Средневековья его интерьеры наполнялись гобеленами и резными панелями, достраивались новые здания, более комфортные и красивые. Интересно, как эта эволюция отразилась на гравюрах позднего Средневековья или Раннего Нового времени. Так на гравюре с изображением замка Аделебсен ок. 1650 года мы видим на первом плане парадный фасад с большими окнами, а тяжелая башня-бергфрид – воплощенная память минувших дней – оттеснена на второй план. Художник делает акцент именно на парадно-комфортной стороне жизни замка, видоизменившегося под влиянием эпохи Возрождения. Аналогичную картину мы видим на гравюре с изображением замка Херцберг. В XVI веке замок перестраивается, уходит в прошлое донжон и крепостная стена – перед нами палас в итальянском стиле, легкая, приятная глазу фахверковая постройка ( См. Аугенбрауэр П.История замков от возникновения до упадка. Пер. с нем. / Мир замков. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://mir-zamkov.net/art/bks/bg.shtml (10.12.11), свободный - Загл. с экрана. – Яз.рус.). Замок-резиденция полностью утрачивает оборонительную функцию, да и хозяйственно-экономическая также не имеет принципиального значения. Региональная власть в эпоху абсолютизма становится более чем эфемерной и тает, словно утренний туман, на заре Нового времени. Потому на первый план выходит исключительно функция социальной маркировки.

            Менялось функциональное назначение и облик замка, но он еще долго оставался средоточием культурной жизни. Наверное, данное утверждение более подходит для Центральной Европы, чем для Франции или Англии. И это не случайно – германские земли еще долго оставались раздробленными, и абсолютизмом могла похвастаться лишь Пруссия. Здесь, в сердце Европы, региональная власть – не пустой звук. Именно в Германии в замки продолжали съезжаться литераторы, музыканты и художники, сюда устремлялись политические деятели.

            Ближайшие от нас крупные постройки такого типа находятся в Белоруссии и государствах Балтии. На территории России замков практически нет. Пожалуй, единственный памятник такого рода – это замок в городе Выборг. Замок был основан шведами в конце XIII века – в 1293 году. В те времена он мог похвастаться самым высоким в Северной Европе донжоном. Эта башня носила имя Олафа Святого.

Значительной перестройке замок подвергается в XV столетии, когда Карл Кнутссон Бунде, наместник шведского короля, серьезно укрепляет комплекс. Тогда добавляется крепостная стена по периметру острова и четыре башни. Позже, при последующих наместниках, появляется и башня круглая – Райская. Следующий этап перестроек приходится уже на время правления одного из самых знаменитых королей – короля-реформатора Густова Вазы. Таким образом, Выборгский замок имеет множество «культурно-временных» наслоений, и он никогда не был ни резиденцией королей, ни фамильным владением какого-либо рыцарского рода. Однако мы смело можем отнести его к «заградительному подтипу» замков, потому как, находился он по тем временам в весьма значимом месте с точки зрения геополитической ситуации того времени. 

Несколько раз новгородцы пытались штурмом овладеть замком, но все было безуспешно. Только в 1710 году Выборг был захвачен Петром I, и вскоре поле этого замок утрачивает свое стратегическое значение.

Пожары XIX века окончательно лишили его первоначального облика. Реставраторы второй половины ХХ века приложили все усилия для его восстановления, чтобы сегодня мы могли получить представление об устройстве подобных комплексов, не выезжая за пределы страны. 

            Светская культура Нового времени корнями уходит именно в куртуазную культуру замка, и сегодня продолжающего занимать почетное место в сознании европейцев, а лучшие произведения современной массовой культуры будут строиться на рецепции образа средневекового замка до тех пор, пока существует западная цивилизация.

Приятного чтения!

Там пели трубадуры - 2

Красивы замки старых лет.

Зубцы их серых башен 

Как будто льют чуть зримый свет,

И странен он и страшен, 

Немым огнем былых побед

Их гордый лик украшен.

Мосты подъемные и рвы, —

Замкнутые владенья. 

Здесь ночью слышен крик совы,

Здесь бродят привиденья. 

И странен вздох седой травы

В час лунного затменья.

Константин Бальмонт «Замок Джэн Валмор»

           Вторым типом замка, расцвет которого приходится на период правления династии Оттонов и существовавшим параллельно с бургами, становится пфальц. Именно этот «младший брат» бурга выполняет, помимо оборонительной, еще и властную функцию. И это вполне объяснимо, ведь они становятся полноценными резиденциями германских властителей. Немалое количество пфальцев обуславливалось тем, что императоры находились в постоянном движении и вынуждены были останавливаться в самых разных частях владений. Здесь концентрировались налоговые сборы, отсюда вершился суд. Пфальцы сразу ориентировались на то, что будут предоставлять кров надолго, потому центром такого комплекса становится «палас». Неотъемлемой его частью был королевский зал – aula regia – воплотивший идею власти. Комплекс обязательно включал хозяйственные и оборонительные постройки.

            Третьим типом, в гораздо большей степени соответствующим представлениям о замках и выстроившим своеобразный «мостик» к зрелому Средневековью, становится рыцарский замок – родовое «орлиное гнездо». Именно в рамках этого типа гармонично соединяются оборонительная и властная функции, причем идея власти присутствует сразу в двух своих ипостасях – центральной и региональной. Подобный замок выполнял также  целый ряд иных функций. Это хозяйственно-экономическая функция – сюда стекаются налоги и подати, здесь хранятся пищевые запасы. Появляется характерная функция социальной маркировки – высотность замковых конструкций призвана не только служить обороне и предупреждению опасности, но и свидетельствовать об особом положении рода. Дело в том, что к этому времени судебная, военная и административная должность «граф», превращается в наследственный титул, при этом денег на возведение высотных конструкций, как правило, едва  хватало, потому высокая башня – это во многом хвастовство перед соседями. Именно такие сооружения постепенно становятся центрами новой, куртуазной культуры. Рыцарский замок превращается в полноценный социокультурный центр.

Эволюцию отношения к замку отразили юридические документы. Так еще в «Саксонском Зерцале» – главном юридическом памятнике зрелого Средневековья – сказано: «Без разрешения [уполномоченного королевского] судьи не может быть ни построен замок, ни город укреплены забором или стеной, ни в пределах деревни насыпан вал или возведена смотровая башня… Можно [однако] без его разрешения строить в три этажа один над другим из дерева или камня, один в земле, а два сверху, при условии, что на нижнем этаже имеется дверь не выше колена над уровнем земли. Можно беспрепятственно укрепить двор забором или частоколом, или стеной, такой высоты, что человек на коне достать может. [Но] зубцов и бруствера быть на ней не должно» (Цит. по Аугенбрауэр П.История замков от возникновения до упадка. Пер. с нем. / Мир замков. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://mir-zamkov.net/art/bks/bg.shtml (10.12.11), свободный - Загл. с экрана. – Яз.рус.). Другими словами, королевская власть контролировала строительство замков, обозначая рамки и границы возможного, т.е. делала то же, что и на протяжении всего раннего средневековья. Однако уже к концу XIII – началу XIV века следов участия королевской семьи в этом процессе все меньше.

Европа в эпоху феодальной раздробленности перенесла всю тяжесть власти из центра в регионы. Феодальные замки все более забирают властную функцию у королей и строятся по желанию самих владельцев. Башня-бергфрид, донжон и мощные врата с надвратной башней становятся символами надменного величия фамильных резиденций – ведь это именно то, что было видно всем и выступало воплощенным символом власти.

            Помимо больших строились и маленькие замки на равнинных территориях, вблизи поселений – своеобразный подтип «рыцарского замка». Они принадлежали людям служилым, вознагражденным императором за верную службу землей. Несмотря на внешнюю скромность, в сравнении с замками родовой знати, они отличались порой большим комфортом, потому как не имели проблем с водой. Накачать воду в замок, расположенный на скале, было весьма не просто, и хозяева таких сооружений в жаркое лето вообще порой оставались без воды и зависели от ее привоза из близлежащих деревень – колодцы попросту пересыхали.

            В самом сердце Германии на границе Тюрингенского Леса, над высоким обрывом вздымает стены один из старейших замков Европы – Вартбург. Его четырехгранная мрачная башня, увенчанная крестом, подпирает небо Тюрингии, напоминая о рыцарях, миннезингерах, Святой Елизавете, Мартине Лютере и Адольфе Гитлере, ибо все эти люди здесь жили и оставили свой след.

Как-то раз граф Людвиг Прыгун, что из рода Людовингов, отправился на охоту. Погоня за диким зверем привела его на вершину высокой горы. Обозрев окрестности, он понял, что более выгодного места с точки зрения стратегии освоения Тюрингии и придумать сложно. Согласно историческим хроникам замок Вартбург в 1131 году становится постоянной резиденцией ландграфов из этого рода.

Вартбург уникален по многим причинам. Прежде всего, он очень быстро соединил функцию оборонительную, властную, хозяйственную и социо-культурную. И, кроме того, благодаря умелой и продуманной реставрации сохранил аутентичность. Функция власти начала теснить оборонную уже с 1172 года, когда по приказу Людвига III замок перестраивается. Семья ландграфа проживала здесь постоянно, а потому замковый комплекс должен был отвечать представлениям о комфорте и роскоши. Тогда было построено здание в три этажа – так называемый «палас». Пожалуй, это единственное в своем роде сооружение, выстроенное в романском стиле, и сохранившееся таковым и по сей день. С тех далеких времен осталась огромная пиршественная зала, которая в полной мере соответствует массовым представлениям о разгульных пирах свирепых феодалов. О том же напоминают и тяжелые колонны, и низкие крестовые своды рыцарского зала.

С конца XII века, т.е. с периода правления Германа I замок достраивался, а его интерьеры украшались резными колоннами и деревянными панелями. Именно тогда Вартбург становится крупнейшим культурным центром не только Германии, но и всей Европы – сюда съезжаются миннезингеры. По легенде, соревнование поэтов придумал маркграф Герман в 1206 году. В историю это событие вошло под названием «Вартбургская война». Проигравшего ждала смерть. Якобы австрийский миннезингер Генрих фон Офтердингер проиграл, и лишь заступничество супруги графа спасло ему жизнь. Именно этот человек предсказал рождение будущей святой – принцессы Елизаветы Венгерской.

Как бы там ни было, но в замке миннезингеры действительно подолгу жили, а один из них –  Вальтер фон дер Фогельвейде – слагал песни о Германе I. Мотивы этой истории были использованы Рихардом Вагнером в сюжете оперы «Тангейзер» ( Грицак Е.Н. Кёльн и замки Рейна. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://lib.rus.ec/b/116701/read#t2 (8.11.11), свободный - Загл. с экрана. – Яз.рус.). Вартбург был тем же, чем и любой другой замок той эпохи – центром куртуазной культуры, культа прекрасных дам, рыцарской этики и лирической поэзии.

Легенды легендами, а что до венгерской принцессы, то ее появление в Вартбурге сомнений не вызывает. Елизавета приехала в замок совсем еще ребенком, чтобы выйти замуж за Людвига III в 1211 году. Замужем была недолго – шесть лет. Всю жизнь эта достойная дама посвятила заботе о больных и неимущих, за что и была причислена к лику святых. О ней сложено много легенд. Согласно одной из них, хлеб, который она несла бедным, обратился букетом роз, когда суровый Людвиг, не поощрявший подобную деятельность супруги, потребовал предъявить то, что она прятала под плащом. Так вмешался Господь и спас Елизавету от гнева мужа. Спальня этой достойной дамы была отреставрирована, и она явно несет отпечаток итальянского влияния, как и фахверковые здания, построенные в комплексе Вартбурга в XIII столетии.

            Не вызывает сомнений и пребывание в замке другого исторического персонажа – Мартина Лютера. Именно в Вартбурге он скрывался от гонений церкви, и здесь же он перевел Новый Завет на немецкий язык. Вот ведь исторический парадокс – символ средневековой мощи дал жизнь новой эпохе, не подозревая, чем эта эпоха обернется для него. А вот Адольф Гитлер созвал под своды Вартбурга лучших  предсказателей. Увы, они все потом пропали – видимо, ничего хорошего предсказать не смогли.

Продолжение следует…

Там пели трубадуры – 1

Замок является не просто архетипическим сооружением европейского средневековья, но и неотъемлемым элементом литературы фэнтези. Когда-то в одном из журналов у меня вышла развлекательная статья «Там пели трубадуры…», посвященная как раз этим прочно укоренившимся в романтической традиции грозным комплексам. В данном случае – расширенный вариант, где представлены наиболее важные вехи истории замка и краткий анализ его функций. Такая мини-шпаргалка для любителей фэнтези.

Жужжат веретена. И вот уж видны

Семь призрачных башен под светом луны,

Семь стен, и семь рвов, и семь крепких ворот.

Из мглистого сумрака замок встает.

В том замке обвенчаны семь королей.

Шесть утром в крови захлебнулись своей.

Вальтер Скотт «Замок семи щитов»

Годесбург, Венсенн, Штольберг, Кассельбург, Дувр, Гудрич, Курси, Ла Грев – о чем говорят нам эти названия, какие ассоциации вызывают? Мы произносим их, и перед мысленным взором вздымаются мрачные башни и зубчатые стены, слышится железный грохот доспехов и нежные песни трубадуров.  Невозможно представить европейское Средневековье без замка. Являясь центром светского полюса средневекового типа культуры, замок всегда оставался сложным, неоднородным явлением, о чем часто забывают, представляя его лишь как жилище феодала, воплотившее идею власти. Столь привлекательные сегодня для туристов сооружения строились для разных надобностей и менялись век от века, а вот их зависимость от ландшафта и тщательный выбор территории во все времена оставались неизменными – возвышенности, господствующие над местностью, излучины рек, мыс или полуостров. С одной стороны, замок, таким образом, получал созданное природой военное укрепление и необходимую при нападении защиту, а с другой – своим грозным и надежным видом обозначал присутствие мощного и сурового господина и опору края. Замок оставался неизменной доминантой культурного ландшафта Европы наравне с храмом/монастырем, находясь с ним в сложных отношениях дружбы-борьбы. Наверное, не случайно, что они возводились неразлучными парами, поддерживая немой диалог и определяя дихотомию картины мира средневекового человека: Райнхаузен/Гляйхен, Штайна/Харденберг, Хайлигенштадт/Рустенберг (См. Аугенбрауэр П.История замков от возникновения до упадка. Пер. с нем. / Мир замков. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://mir-zamkov.net/art/bks/bg.shtml (10.12.11), свободный - Загл. с экрана. – Яз.рус.) – весьма характерные для средних веков «заклятые друзья».

            Предваряя дальнейший анализ, необходимо указать на то, что речь пойдет о феномене исключительно центрально- и западноевропейском. Как известно, средневековье имеет разнообразные региональные варианты, и если мы говорим о западной части Евразии, то подразумеваем две модели: романо-германскую и балкано-балтийскую. Согласно Г.С.Лебедеву (Лебедев Г.С. «Скандовизантия» и «славотюркика» как координаты русского национального самосознания. // Полярность в культуре. Канун: Альманах. – СПб: Канун – 1996, вып.2 – 298 с. – с.76 – 77) в балкано-балтийской модели феодальная верхушка общества совпадала с государственным аппаратом и городом. Другими словами, управление сельской местностью шло именно из городского центра. Мы видим абсолютное сращивание светской и духовной власти, администрирования и процессов урбанизации. Разумеется, образчиком для подобной структуры служила Византия. Такая организация управления определила и художественную ее символизацию – укрепленные комплексы кремлей, соединившие в рамках общей крепостной стены светское и духовное начало и превратившиеся в город в городе. Подобное сращивание приводит, в конечном счете, к консервации властных институтов и снижению культурной динамики.

           

В противоположность, романо-германская модель строится на принципиально иных началах. Вся феодальная иерархия выстраивается над сельской местностью, над деревней, фактически противопоставленной городу. Романские, романо-кельтские и строившиеся по этим образцам германские города имели весьма давнюю традицию самоуправления и частенько не желали с ней расставаться. Кроме того, эта модель основывается на неизбывном конфликте светской и духовной власти, а борьба между ними обеспечивала высокую культурную динамику всей системе. Указанное двойное противопоставление определило и особую форму репрезентации – наличие замковых комплексов, далеко не всегда выполнявших властные функции и также не всегда представлявших идею власти как таковую, в отличие от кремля.

            Замок возводился во времена неспокойные, когда возникала внешняя угроза, а границы нужно было укреплять. Впрочем, большая часть средних веков – времена неспокойные. Иной возможной причиной строительства таких комплексов уже в эпоху зрелого средневековья, могло становиться противостояние центра и регионов в периоды феодальной раздробленности и ослабления королевской власти. Тогда «орлиные гнезда» обретали надменную горделивость и с немалым презрением поглядывали с высоких скал на столичные города.

         VII–VIII вв. В разгар тревожного раннего средневековья на границах франкского государства возникает система так называемых бургов – первого типа «замковых комплексов», выполнявших одну конкретную функцию – защиты рубежей. То были небольшие стратегически выгодно расположенные округлые участки земли не более 200 м в диаметре (См. Аугенбрауэр П.История замков от возникновения до упадка. Пер. с нем. / Мир замков. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://mir-zamkov.net/art/bks/bg.shtml (10.12.11), свободный - Загл. с экрана. – Яз.рус), обнесенные высокими земляными валами и, реже, деревянными частоколами. Здесь никто никогда не жил, а потому внутри земляного вала располагались деревянные же постройки, в которых могла возникнуть необходимость во время военных столкновений – складские помещения и иногда кузня. Хотелось бы отметить, что с точки зрения ряда исследователей, в этом типе можно выделить два подтипа. Это, во-первых, замки «заградительные», т.е. те, которые находились на пересечении торговых путей и в наиболее важных стратегических пунктах, как-то: горные перевалы и гавани. Во-вторых, «контр-замки», предназначенные для блокирования объектов потенциального врага. Такие замки могли возводиться рядом с мятежным городом или монастырскими владениями – на извечный конфликт феодалов и церкви мы уже указывали. Подобное деление правомерно распространить и на более поздние эпохи, в частности, на зрелое средневековье, когда сам тип «бурга» отошел в прошлое.

   Величественные замки речных долин Луары или Рейна не имеют ничего общего со своими непосредственными предшественниками

Интересно, что и эти по сути примитивные и не имеющие художественной ценности сооружения переживают некоторую эволюцию от Меровингов к Каролингам, а затем к Оттонам. Правда, изменению подвергаются лишь те части, которые имели непосредственное отношение опять же к оборонной функции: земляной вал увеличивается в высоту, а площадь комплекса сокращается – защищать легче. Во времена правления этих трех династий замки-бурги не являлись резиденцией ни королей, ни представителей знатных родов.

Если при Меровингах и Каролингах бурги могли в мирное время вообще стоять пустыми, то при Оттонах за земляным валом уже начинают возводиться жилые помещения, где постоянно проживает небольшая дружина и фогт – управляющий. Как правило, первые постройки такого рода были одноэтажными, но массивными, сложенными из валунов. Тогда же появляется и ров – земляной вал давал недостаточно защиты. Жили фогты более чем скромно: одно длинное помещение, круглый очаг по центру, почти полное отсутствие освещения, сырость и холод. На зиму узкие окна и без того едва дававшие свет, затягивали кожей, а щели затыкали мхом. Если в бурге ощущалась необходимость, то он мог существовать долго и, в редких случаях, доживать до зрелого Средневековья. Разумеется, за эти столетия его перестраивали и достраивали, вот только жизнь от этого намного комфортнее не становилась. У жилых домов появляются вторые этажи, а по центру комплекса вырастает оборонительная башня. Опасаясь осады, вход в жилые помещения, как, впрочем, и в башню, стремились расположить повыше – на уровне второго этажа. К нему вела узкая деревянная лестница, при необходимости легко обрубавшаяся, и тогда покои феодала становились неприступными. Разумеется, подобные замковые комплексы обеспечивались и колодцем с питьевой водой. Именно из бургов короли и императоры бросали боевой клич, собирая вассалов, отсюда начинались военные походы.

Продолжение следует…