Финские этюды

Финская литература последних лет с невероятной настойчивостью утверждает неизбежности одинокого существования. Героям не предлагается выход из ситуации одиночества, а порой этот выход им вовсе не нужен. Роман финской писательницы Малин Кивеля «Ты или никогда» становится наиболее полным выражением такого отношения.

«Я накрываю на стол: рождественская скатерть с узором, блюда по порядку. Вилка, нож, тарелка и бокал. И посреди стола – свеча. Не в виде рождественского гнома, конечно. Но все-таки. Я зажигаю свечу. Я сажусь. Я встаю, выключаю свет и снова сажусь. Свеча освещает стол. Свет яркий. Теплый. Я ем. Жевание отзывается в ушах. Глотание тоже.

А так – вокруг относительно тихо».

Это несколько дней из жизни молодой женщины. У нее нет друзей, нет семьи. Она сама себе делает подарки. Покупает в Стокманне, просит завернуть в подарочную бумагу, а дома дарит сама себе в Рождественскую ночь. Иногда она встречает других людей, но редко начинает общаться – больше наблюдает. Это эстетизированное одиночество, которое не тяготит. День за днем, эпизод за эпизодом перед нами проходит тихая жизнь, и лишь в самом конце романа остается намек на возможность появления в этой жизни кого-то еще.

Финская литература именно об этом – жевании, что отдается в ушах, дрожащем огоньке одинокой свечи и подарках самим себе. Да и как иначе? Ведь сточки зрения писателей стран северной Европы бесконфликтное существование человека и объективной реальности попросту невозможно!

Скандинавская художественная литература с каким-то удивительным упоением анализирует достаточно традиционные для  последнего столетия конфликты человека и общества, человека и культуры, т.е. те конфликты которые были порождены еще эпохой модернизма, но так и не были преодолены на протяжении второй половины ХХ столетия. От романа к роману писатели представляют возможные варианты бегства/протеста/борьбы героя. Можно даже предложить определенную классификацию взаимоотношений человека и реальности в литературе второй половины ХХ – начала ХХI века:

1. Прежде всего, это стандартный разрыв человека с реальностью, олицетворением которой, как правило, выступает истеблишмент. В данном случае ситуация разрыва, конфликт провоцируется извне. Сама реальность в силу своей враждебности подавляет личность. В определенный момент человек уже не может справляться с жизненными трудностями, ломается, бежит от общества. Подчас такой герой даже не осознает, что именно толкнуло его на этот последний шаг, приведший к разрыву с, казалось бы, привычным образом жизни. Герой в итоге выбирает некий альтернативный образ жизни (переходит в иную социальную группу, маргенализируется, переезжает из города в деревню, в лесную глушь).

2. Один из самых любимых приемов скандинавских литераторов, наиболее часто используемый для манифестирования невозможности контакта человека и объективной реальности – на авансцену выводится герой, априори не способный социализироваться и наладить полноценный диалог с окружающим. Конфликт задается психологическими или физиологическими особенностями героя, идет изнури. Такая неспособность стать частью социума существует изначально, как некая данность, а не возникает по ходу повествования.

3. Уход во внутренний мир, погружение в собственное воображение, фантазии, в болезненную одержимость некими идеями, подменяющими или изменяющими в сознании героя объективную реальность. Иногда, как крайний вариант подобного бегства, мы видим полное погружение в безумие.

4.  Литераторы вовсе не исключают активной борьбы героя с не устраивающей их реальностью. Человек предпринимает попытки изменить окружающий его мир, пытается бороться с обстоятельствами, изменить свою жизнь, приспособить ее под реальность или украсть чужую жизнь и попытаться прожить ее как свою собственную. В последнем аспекте мы видим некое сходство с предыдущим вариантом бегства от действительности – патологическая одержимость определенными идеями здесь также может свести человека с ума.

5. Самый простой и многократно апробированный вариант разрыва с действительностью – это самоубийство героя. Как правило, это вполне осознанный шаг.

Пожалуй, впервые мы сталкиваемся с тем, как грань между реальностью и ее отражением в кривом зеркале истончается настолько, что становится непонятно, а что собственно является объективной реальностью, в произведении Йоханны Синисало, чье литературное творчество мало знакомо российскому читателю, –   в романе «Тролль». Сам по себе роман абсолютно укладывается в мейнстрим современной скандинавской литературы вообще и финской литературы в частности. Писательница предложила свой собственный, весьма оригинальный способ показать, что человек и общество находятся в вечном, непреодолимом конфликте.

Тот факт, что главный герой романа является представителем миноритарной культуры, для современной скандинавской литературы совершенно естественно. Персонажи с неустойчивой психикой, страдающие раздвоением личности и склонные к суициду, гомосексуалисты, социопаты – все те, кого еще до 1970-х годов мы могли бы назвать маргиналами, сегодня превратились в ведущую силу социокультурного процесса и шумным табором кочуют из одного романа в другой. Скандинавские писатели активно разбавляют это пестрое общество детскими образами, что вполне логично, поскольку выбор главного героя обусловлен одной центральной задачей – указать на беззащитность и хрупкость человека перед лицом (скорее, даже, личиной) современного общества. Главный герой романа – фотограф-гомосексуалист, но этого, увы, явно недостаточно (после Сирила Коллара и его «Диких ночей» какие-либо открытия в этом направлении вряд ли возможны), – писательница еще более подчеркивает беззащитность, даже некоторую слабость героя, выводя его в повествовании под именем Ангел. Хотя у героя есть нормальное имя и фамилия, тем не менее, «Ангел» перестает быть прозвищем, а становится именем героя. Но по ходу повествования мы понимаем, что Ангел это даже не и прозвище или имя, но образ, всеми желанный и абсолютно недостижимый. Словно Йоханна Синисало пытается нам намекнуть на инобытийное происхождение персонажа, на его неустойчивое положение в этом, реальном мире. А то, что он гомосексуалист – лишь дополнительная характеристика его как Иного. Если внимательно анализировать образный ряд романа, то другим персонажем, призванным вызывать сочувствие и сопереживание у читателя, своеобразным alter ego Ангела, становится Паломита – бедная филиппинка, живущая на положении рабыни у соседа Ангела – Пентти, человека грубого и жестокого: «…она глядит на меня  снизу вверх трогательными карими, как у косули, глазами. Потом она вдруг вздрагивает, застывает, и глаза ее становятся еще больше», – так, в одной фразе писательница дает полную характеристику Паломите. Уже подбор слов – трогательные глаза, взгляд снизу вверх, ассоциация с испуганной и беззащитной косулей, – все это рождает определенный образ, заставляет читателя проникнуться симпатией к этой маленькой женщине. Более того, образ женщины-косули в первой же характеристике автоматически превращает Паломиту в жертву. Так же очевидно, возможно даже слишком, что Ангел и Паломита должны проникнуться друг к друг симпатией. Два человека с комплексом жертвы пытаются по мере возможностей помогать друг другу, вступают в странный молчаливый союз, союз обреченных перед жестоким миром.

Ангелом и Паломитой список жертв не исчерпывается. Это и Йори Паукайнен – доктор Спайдермен, влюбленный в Ангела и переживающий крах своей любви, оказывающийся на пороге профессионального банкротства; это и бедный Экке, также страдающий от неразделенной любви к Ангелу, и трагично гибнущий, когда, как ему казалось, он был уже так близок к своему счастью. Здесь нет счастливых людей, здесь у каждого свой, самолично созданный и любовно взлелеянный ад. Даже Мартес, холодный и эгоистичный, сыгравший роль злого гения, тоже по своему несчастен. Бесконечный эгоизм превращает его в человека озлобленного и одинокого.

Повествование ведется от лица всех занятых в сюжете героев – Ангела, Паломиты, доктора Спайдермена, Экке, Мартеса. Характерное для постмодернизма многоголосье в данном случае превращается, говоря словами известной песни, в «вечное эхо друг друга». Создается странное ощущение, будто мы оказались в комнате кривых зеркал, где каждый имеет множество нелепых отражений. Несчастья одного многократно отражаются в чужих бедах, а отражаясь, – еще более искривляются, гипертрофируя уродства и несовершенства, и после, помноженные во сто крат, обрушиваются на голову снежной лавиной, превращая жизнь в реальном мире в непереносимое страдание.

Вся эта маленькая и душная вселенная могла бы обрести некие застывшие формы и замереть в эстетском самолюбовании, но Йоханна Синисало взрывает ее, включая в ткань повествования персонажа, который явно не относится к реальному миру – тролля. Чтобы сделать этот персонаж как можно более реальным, органично вплести его в ткань повествования наравне с другими персонажами, писательница прибегает к беспроигрышному методу – включению в текст научных и псевдонаучных отрывков. Переплетая художественный и научный тексты, она добивается правдоподобности, и читатель воспринимает тролля как нечто вполне естественное, имеющее право на существование в нашем мире.

Образ тролля, заменивший Ангелу весь мир, сузивший и без того небогатую вселенную героя до размеров комнаты, где обитает это существо, подчеркивает отчужденность человека и мира, человека и общества. Ангел не нашел близкого друга, родную душу в мире людей, и тролль оказывается единственно близким существом. Тролль вызывает у Ангела не только желание заботиться о нем, не только дает ощущение уюта и тепла, но даже рождает сексуальное чувство. Пожалуй, это самый необычный в современной финской литературе, столь разнообразной в области умерщвления души и плоти, способ ухода из мира. Ангел все больше и больше отдаляется от людей, замыкаясь в своей заботе о Песси, как он назвал тролля. Случайная и трагичная смерть Экке оказывается последним печальным аккордом в судьбе Ангела в этом, реальном мире. Сама эта смерть символична: Экке был убит троллем Песси, словно любовь в принципе недостижима в мире людей.  Преследуемый полицией, Ангел уходит вслед за троллем в другой мир. Финал предсказуем: уже с первых страниц романа, читатель понимает всю невозможность существования Ангела в человеческом сообществе, а потому   метафизическая смерть героя,  его уход в пещеру троллей представляется наименее трагичной концовкой из всех возможных.

Рекомендуется всем, кто выбирает одиночество в качестве стратегии выживания.